Айзек Азимов - Прелюдия к Основанию [Прелюдия к Академии]

Совершенно очевидно, что Селдон стремился к таинственности во всем, что не касалось психоистории. Создается впечатление, что он стремился к тому, чтобы его воспринимали человеком, отдающим все свои силы и энергию психоистории и только…

Хьюммен сидел спокойно, и ни один мускул на его лице не дрогнул. Он пристально рассматривал Селдона. Тот, в свою очередь, ждал. Он полагал, что сейчас очередь Хьюммена говорить… И Хьюммен весело переспросил:

– Робот? Я?! Ведь роботом ты называешь искусственное существо наподобие того, что мы видели в Сакраториуме.

– Не совсем, – ответил Селдон.

– Не металлический? Не полированный и блестящий? Не безжизненную груду металла? – последние вопросы Хьюммен задал очень серьезным тоном.

– Нет. Вовсе не обязательно, чтобы искусственное существо было сделано из металла. Я говорю о роботе, которого невозможно отличить от человека, внешне…

– Если это так, как же тебе удалось догадаться?

– Не по внешности…

– Объясни?

– Хьюммен, во время моих скитаний я услышал рассказы о двух древних Мирах: Авроре и Земле. О каждом из них упоминалось как о планете, на которой зародилась жизнь человечества. И там, и там вспоминали роботов, правда, в различном контексте…

Селдон внимательно изучал человека, сидящего напротив него. Он тщетно пытался заметить а его чертах, в выражении мужественного лица хоть один намек на превосходство над человеком. Селдон продолжил:

– Когда речь шла об Авроре, о роботе упоминалось как о ренегате, предателе. Когда говорили о Земле, робот назывался героем, спасителем… Что, если речь шла об одном и том же роботе?

– Так ли это? – проворчал Хьюммен.

– Вот над этим я и задумался, Хьюммен. Что, если Аврора и Земля – это две разные планеты, существующие в одно время… Не знаю, которая из них была более развита. Если принять во внимание чувство превосходства микогенцев, можно предположить, что прародительницей была Аврора, а земляне произошли от них. С другой стороны. Матушка Ритта убеждена, что первым домом человечества была Земля. А если учесть замкнутость и изолированность микогенцев в нашей Галактике, то, скорее всего, они – лишь побочная ветвь землян… Я не склонился ни к одному из предположений. Рассказываю все это лишь для того, чтобы ты понял мой окончательный вывод.

Хьюммен кивнул головой:

– Я понимаю тебя. Пожалуйста, продолжай!

– Две планеты враждовали. Когда я сравниваю микогенцев, как потомков Авроры, и жителей Дахла, как потомков землян, то я склоняюсь к тому, что Аврора была более передовой и вполне могла создать очень искусных роботов. Так вот. На Авроре создали человекоподобного робота, но он оказался ренегатом, и предал Аврору. Земляне же воспринимали его как героя, когда он присоединился к ним. Почему он поступил так? Каковы были его мотивы? Этого я не знаю…

– Ты говоришь о нем, как о живом существе, – вставил Хьюммен.

– Возможно… Когда я вижу тебя, сидящего напротив, мне трудно иначе… Матушка Ритта утверждает, что ее герой – жив и что он вернется, когда возникнет потребность в нем. С технической точки зрения, в этом нет ничего невероятного, если допустить, что отдельные, устаревшие части робота могут быть заменены…

– Даже мозг? – поинтересовался, Хьюммен.

– Даже мозг, хотя мне ничего не известно о том, как устроен его мозг. Думаю, что информацию всегда можно переписать во вновь установленный мозг. Кроме того. Матушка Ритта упоминала о его странных ментальных способностях. И я подумал, что в этом есть зерно! Конечно, я могу стать романтиком до известных пределов, но мне трудно предположить, что один робот, простым переключением рычага слева направо, может повлиять на ход всей истории. Простой робот не мог повлиять на победу землян или поражение обитателей Авроры, – в противном случае – это был удивительный робот, необыкновенный…

Хьюммен возразил:

– Тебе не приходит в голову, Хари, что ты попал под очарование старинных легенд? Неужели ты можешь поверить в робота, который не только внешне походил на человека, жил вечно, но и обладал ментальными способностями? По-моему, ты начинаешь верить в суперразум?

– Я прекрасно понимаю, о чем ты… Но, поверь, я не из тех, кто слепо верит сказкам. Однако, когда определенные события подтверждают их, и мой собственный опыт…

– Например?

– Хьюммен, когда мы встретились – я поверил тебе сразу же. И я не имею в виду ту драку с двумя щеголями, которым, ты же и поручил напасть на меня… Ну, это дело прошлое!

– Нет! – Хьюммен, наконец-то, развеселился.

– Я тебе верю. Вспомни, с какой легкостью ты уговорил меня не возвращаться на Геликон. Я поверил всему, что ты мне говорил, не задавая вопросов. Полностью отдался в твои руки. Сейчас, оглядываясь назад, я не узнаю самого себя. А ведь я не из тех, кого легко повести за собой, но тебе – удалось! Больше того, тогда меня это совершенно не насторожило!

– Ты себя знаешь лучше, Хари!

– Так было не только со мной. Как могло случиться, что Дорс Венабили, красивая молодая женщина, бросила свою научную работу и отправилась со мной в полет?

Как она решилась рисковать своей жизнью, что бы спасти мою, подчинить всю, свою дальнейшую судьбу выполнению этого сомнительного «долга»? Неужели только потому, что ты попросил ее об этом?

– Но я действительно просил ее, Хари!

– Послушай, она не из тех, кто способен перевернуть всю свою жизнь ради малознакомого человека только потому, что кто-то, пусть даже ты, попросил ее!

Трудно поверить и в то, что она влюбилась в меня без памяти с первого взгляда. Признаюсь, мне бы очень этого хотелось, но она прекрасно владеет своими эмоциями, гораздо лучше меня – говорю тебе это доверительно!

– Она – удивительная женщина! – ответил Хьюммен. – Я не могу осуждать тебя…

Селдон продолжил:

– Как могло случиться, что Властелин Солнца Четырнадцатый, с его чудовищным высокомерием, лидер народа с несгибаемым самомнением, отнесся к нам с Дорс – к соплеменникам – с таким вниманием? А после того, как мы нарушили все законы Микогена, как он решился уступить твоим уговорам?!

Не дождавшись ответа, Селдон продолжил:

– Как тебе удалось убедить Тисалверов справиться с их предубеждениями и взять нас к себе? Как тебе удается везде быть как дома, в любой части этого Мира, быть другом всем, влиять на любого человека, независимо от его индивидуальных особенностей?.. Наконец, как тебе удается манипулировать Клеоном? Допустим, он легко попадает под влияние… Но ведь ты умудрялся держать в руках и подчинять своей воле его отца – известного тирана… как тебе все это удается?